Крым 2.0 [СИ] - Алексей Туренко

— Ладно, — папа Денис опять заговорил. — Времени мало — давай к делу. Первое — про тебя, меня и твою мать. Ты наверно уже понимаешь, что пара ночей, проведенной с женщиной — далеко не всегда повод связывать с ней жизнь. Особенно, если ее начинают с шантажа. У нее — другая точка зрения. Я изложил свою.

Второе — я не очень хороший человек. По крайней мере, с общечеловеческой точки зрения. Совершенно не ангел. Хотя деньги, как ты успел заметить, у меня есть. Ангелов с деньгами, вообще не бывает. Отчасти поэтому, впервые ты видишь меня сейчас. Но это одна сторона. Вторая сторона — я кое-что умею и могу. Сейчас, считай, на меня нашла слабость. И я захотел тебя увидеть. И кое-что дать.

Папа замолчал, пристально глядя на Сашу, как папа Карло — на полено.

— Понимаешь парень, я всего в жизни добивался сам. И понял, что в конечном итоге побеждают и выживают именно такие. Те, что вылезают сами. И единственный для тебя в жизни шанс — проделать этот путь самому. Тут тебе не помогут мои деньги, связи. Разбаловать — да. Помочь добиться чего-то в жизни — нет.

Не знаю, какая Ленка мать, но мозгов у нее отродясь не водилось. Потому в жизнь ты сейчас идешь пустым. Без понимания основного. Дойдешь, быть может, но поздно. Потому — слушай. Хочешь, запоминай и принимай на веру. Хочешь, выкинь из головы. Сам решишь.

Если хочешь чего-либо добиться в жизни — думай только своей головой. Реши чего хочешь. Нет понимания — ничего не делай. До тех пор, пока не поймешь. Когда поймешь — реши, что готов платить за это. Чем больше хочешь — тем выше цена. Если считаешь, что оно того стоит — плати. Деньгами, временем, шкурой или жизнью.

Чем платить — по херу. Решил — действуй до конца. Так, будто ты один. В пустыне. Не оглядывайся на правила. Повезет — свои напишешь. А эти — кто-то под себя писал. Не под тебя. Потому соблюдать их совсем необязательно. Как и попадаться. Но запомни — прежде чем делать — реши, чего ты хочешь. Именно ты, сам. Не мама, друг, шеф или еще кто.

Не торопись. Время всегда есть. Думай столько, сколько тебе нужно. А пока думаешь — учись, работай, общайся, пей, трахай девок. Время надо тратить с пользой и с удовольствием. Прошедшая минута к тебе не вернется. И запасной жизни у тебя нет. Только эта.

Нежданный папа опять замолчал. Его холодные глаза еще раз глянули на Андрея.

— У меня — все. Что хотел — сказал. Детство кончилось, часы пошли. Хочешь чего-то добиться — есть голова, руки и немного времени. И ничего за спиной — ни подмоги, ни обузы. Прощай, парень.

Парнишка сам не понял, как снова оказался на улице. Он смотрел вслед удалявшейся машине, сжимая в руках колокольчик последнего звонка.

Все лето он думал. Думал так, что в голове трещало. Цели не было. Так, мелкие хотелки. Вроде девчонки с соседнего двора или мотоцикла. Не то. В августе Саша старательно выкинул из головы глобальные мысли. В конце-концов нет смысла добиваться того, что сам не знаешь. Соседский парень собрался вербоваться в Крым. Там говорят было весело и тепло. И денег можно было заработать. Крым — так Крым. Через неделю они вдвоем с приятелем старательно заполняли анкеты в приемном пункте переселенцев.

Еще через пару дней, получив вдобавок к российскому, крымское гражданство он записался в бизнес-колледж, готовивший банковских специалистов.

Учеба особо не обременяла, оставляя место для подработок и Сашка устроился на заправку. На жизнь хватало. На девчонок тоже.

После Ярославля, крымский климат понравился ему гораздо больше. Купив скутер, в свободное время он катался по побережью. То один, то со случайной подружкой за плечами. В то лето на побережье было много красивых отвязанных девчонок. Их всегда много на море, но ему казалось, что в тот год их было особенно много. Сашка был счастлив.

Через год, когда полыхнула Турция, он, как и многие другие не обратил особого внимания. Мало ли в мире стран. Ящик он особо не жаловал, а если иногда и смотрел его, то в новостях частенько рассказывали об очередных заварухах где-то далеко. Турция тоже была где-то за морем. Не близко.

Тучи начали сгущаться быстро.

Буквально моментально. Недели через три, прямо посреди занятия, дверь аудитории открылась и в нее заглянул офицер. Не мент. Военный. Вошел внутрь, вслед за ним просочился встревоженный директор колледжа. Вместе они подошли к преподавателю, пошептались. Военный повернулся к ним. Теперь он смог разглядеть погоны — старлей. Офицер был очень молод и чрезвычайно деловит.

— Пацаны!

Аудитория захихикала. Начало было — так себе. К тому же, в группе были и девушки.

Офицер запунцовел. Поправился.

— Девушки и ребята. Я новый военный комендант поселка Учебное, старший лейтенант Дмитрий Николаев. В связи с возможностью бандитских набегов, в Крыму, на всем побережье введено военное положение. Всем совершеннолетним гражданам Крыма выдается оружие. Кому уже исполнилось восемнадцать, прошу после окончания учебного дня зайти в комендатуру с паспортом. Там вам выдадут личное оружие и ознакомят с правилами обращения с ним. Девушкам — тоже.

Лейтенант кивнул преподавателю, развернулся и исчез в дверях. Бледный директор последовал за ним. Урок был сорван.

Дождавшись конца учебного дня все, оживленно переговариваясь, гурьбой вывалили на воздух. Белоголовый, словно седой, Стас, по одноименной кличке, громко доказывал всем, что комендант «несет пургу». Ему горячо и неубедительно возражали. Выйдя за ограду, замолкли все. Спор себя исчерпал — прямо по улице шли две симпатичные девчонки. Стройные ножки, загар, мини, шлепки, легкие майки и две копны выгоревших волос. Все как положено. Только одна деталь выбивалась за рамки привычного. Над загорелым плечом девушки торчало, знакомое с детства, характерное сочетание пламегасителя и высокой мушки АК. Вторая, кокетливо, как дамскую сумочку несла автомат за ремень и он покачивался на уровне голых коленок. Девчонки продефилировали мимо них и обычно скорые на язык парни, молча проводили их остолбенелыми взглядами.

Корабельников треснул Седого по загривку.

— Трепло!

Седой промолчал.

— Ну что, за паспортами и айда в комендатуру!

Все гурьбой свернули в сторону общаги.

Спустя три часа Сашка стал обладателем новенького черного автомата и подсумка с четырьмя магазинами. В горловине магазина виднелись желтые, латунные головки патронов, которые он сам, двадцать минут назад, собственноручно набивал, захватывая пригоршней продолговатые цилиндры из открытого зеленого цинка.

Выход на улицу, с заряженным автоматом за спиной взбудоражил. Ходить по улице с оружием оказалось очень непривычно. Некомфортно. Оно не придавало уверенности, скорее наоборот. Ему все время казалось, что из-за угла выскочат менты и наставят стволы, предлагая сдаться. А то и сразу начнут стрелять. Поймав настороженный взгляд такого же паренька, как и он, запнувшегося на пороге комендатуры и неловко держащего автомат за ремень, Сашка понял, что парень тоже дергается. Как и он. Это немного успокоило. Поправив автомат поудобнее, он, задрав нос повыше, потопал в общагу.

Ввалившись в комнату, он с облегчением свалил обновку на кровать и присев рядом, принялся разглядывать ее блестевшими глазами. Следующие полчаса были проведены перед зеркалом. Попозировав и вволю пощелкав затвором парень утомился. На пальцах прибавилась ссадин и следов солидола. Почесав в затылке грязной пятерней, он поставил агрегат в промежуток между столом и шкафом. Подсумки с магазинами приютились в нижнем ящике стола.

Через неделю черная машинка стала привычной деталью интерьера, не вызывающей особых эмоций. С собой, Сашка брал его только при поездках. Больше для форсу. Купленный в магазине крепеж, прикрученный саморезами к борту скутера, надежно фиксировал автомат под рукой. Точнее — под ногой. И теперь, выезжая на побережье, он ощущал нежно обнимающие руки подружки и твердую оружейную сталь у бедра. Кайф и уверенность.

Уверенность появилась и у других. Несколько преждевременная, на взгляд окружающих. На первом этаже, парень с первого потока, прострелил стену. На шум сбежались все соседи, что характерно — все с оружием, хотя до побережья было километров пятьдесят. Через несколько минут приехали менты. Последним вошел комендант. Переглянувшись с ментами, он дал незадачливому пареньку хорошего леща. Брезгливо взяв грязное оружие в руки, старлей поморщился.

— Поросенок!

Перепуганный виновник проблеял что-то оправдательное. Лейтенант не вник.

— Короче, обалдуй! — Лейтенант оглянулся по сторонам и, увидев целую толпу перепуганных студентов с оружием, поправился:

— Обалдуи! Слушайте все сюда! Первое — оружие хранить отдельно от магазинов. Второе — каждый раз, беря его в руки, сперва проверяйте наличие патрона в патроннике. Даже если магазин не примкнут! Третье — чистите стволы! Регулярно! А после стрельбы — немедленно! И последнее — если еще раз, кто-нибудь выстрелит в поселке не по делу, как сейчас — отберу ствол на хер! И попрошу, что бы отчислили из колледжа! Всем понятно!?